Стиляга из Москвы Лидер "Браво" Евгений ХАВТАН: "То, как я уживался с Агузаровой, – тема моей диссертации"

"МНЕ ПРИШЛОСЬ ПОКОРЯТЬ СЕРДЦЕ ЖЕНЫ, ЗА ЧТО Я ХОРОШЕНЬКО ПОЛУЧАЛ ПО МОРДЕ ОТ ЕЕ ПРЕДЫДУЩЕГО ПАРНЯ"

— Евгений, известно, что у вас дома внушительная коллекция гитар. Сколько там всего?

— Более 25-ти. Но самая для меня дорогая и любимая — моя первая классическая гитара, купленная родителями. На ней я учился играть... Сейчас учится дочка.

— А самая дорогая по стоимости?

— Они бесценны. (Улыбается). Есть не очень дорогие гитары, но с ними связаны какие-то интересные истории. К примеру, одну из гитар (1964 года) я купил в Гамбурге во время круиза "Браво" по Европе. Этот город-порт был последним в нашем маршруте. Все деньги, отложенные на покупку инструмента, я уже давно потратил. И вот, гуляя по ночному Гамбургу, в одной из витрин увидел гитару потрясающей красоты. Совершенно случайно рядом оказались русские парни-студенты, которые подрабатывали в этом городе. Они, узнав меня, одолжили нужную сумму. Спустя два месяца мы встретились в Москве, и я вернул им долг. Позже у меня эту гитару украли, но по счастливому стечению обстоятельств она снова вернулась ко мне... Есть, конечно, довольно дорогие экземпляры, по пять тысяч долларов. Безумие! Я знаю, что некоторые артисты любят тратить деньги на бриллианты, камни. Меня же это не интересует.

— Но вашу жену наверняка интересует...

— Ну, ей я, конечно, дарю драгоценности.

— Любопытно, где вы храните свою гитарную коллекцию? Для нее есть отдельная комната?

— Ой, где придется... Терпеть не могу, когда шарят по моим вещам, что-то перекладывают, трогают гитары, костюмы или компьютер. Я жутко неорганизованный расхлябанный человек. Страшный бардак у меня! Вечно не могу ничего найти. У меня порядка 50 пар обуви, и я даже не знаю, где она лежит.

— Вещи ищете в одиночку?

— Нет, мне помогает жена, да и дочка иногда подсказывает. Быт, домашний уют полностью лежит на жене. Для меня очень важно дома комфортно себя чувствовать, так как 80 процентов времени я провожу на гастролях.

— Вы женаты уже более 20 лет...

— Во многом потому, что моя супруга не имеет никакого отношения к музыкальной индустрии. Она инженер-экономист по образованию.

— Чем же она покорила ваше музыкантское сердце?

— Мне самому пришлось покорять ее сердце, за что я пару раз хорошенько получал по морде от ее предыдущего парня... Мне всегда нравились стильные эффектные женщины. А если они при этом еще и умные, так вообще замечательно. Ум — очень важная и, между прочим, редкая на сегодняшний день составляющая.

— Ну вы тоже "стиляга из Москвы". Всегда стильно одеты. Какой стиль предпочитаете в повседневной жизни?

— Футболку и джинсы. А на сцене — английскую моду середины 60-х годов. Да, я люблю хорошо одеваться.

— Для того чтобы нравиться в первую очередь себе или женщинам?

— Чтобы быть похожим на музыкантов, которые мне нравились. Мы считали, что если группа хорошо выглядит, то, значит, она клевая. А если плохо — фиговая. Я и сейчас обращаю внимание на то, как выглядят музыканты, когда они выходят на сцену. Многое можно сказать о человеке по тому, как он одет.

— Я помню, вы говорили, что подражать — это плохо...

— Так мы подражаем лучшим традициям английской моды! Я часто бываю в Лондоне, где обязательно захожу в магазины новых модных дизайнеров. Еще неизвестных, но интересных, авангардных. Там меня знают и очень рады мне, потому что я всегда пополняю их бюджет. Они с удовольствием делают мне скидки.

— В свое время эта самая английская мода (вы выступали в смокингах) доставила вам немалые проблемы. Советская власть даже обвиняла вас в фашизме.

— Да, было такое. Зато теперь нас обвиняют в том, что мы выглядим слишком правильно! Сейчас музыкант должен выйти в футболке, в джинсах и кроссовках. Раньше у нас случались неприятности даже с милицией. Все это только еще больше сплотило группу. Благодаря тем трудностям, которые у нас возникают, мы можем правильно оценить успех. Спустя много лет я смотрю на него философски.

А тогда мы вообще не думали, а просто играли. Нам помогала какая-то неведомая сила. В 20 лет мы стали суперзвездами в стране, где ничего не позволялось. При том, что сегодня рок-звездами, как правило, становятся люди после 25-ти. А мы были совсем зелеными... Здорово, когда ты молод и собираешь стадионы! Очень кайфовое ощущение.

"C ТРУДОМ ПРЕДСТАВЛЯЮ СЕБЯ ИНЖЕНЕРОМ, НО ГОРЖУСЬ ТЕМ, ЧТО ПОЛУЧИЛ КОРОЧКУ О ВЫСШЕМ ОБРАЗОВАНИИ"

— По профессии вы инженер железнодорожного транспорта, в институте учились 10 лет. Здесь сыграло роль ваше участие в неугодной группе или вам просто учиться не хотелось?

— Все опять же из-за проблем, связанных с Петровкой, 38, с государственными органами. Меня неоднократно отчисляли, я восстанавливался... Такая долгая, моторошная история! Но, в конце концов, я окончил институт. И горжусь тем, что имею корочку о высшем образовании.

— Когда-либо работали по специальности?

— Чуть-чуть работал, но опыт был негативным. Мне не нравилось! С трудом представляю себя инженером. Профессия хорошая, очень актуальная, востребованная, но... Музыка взяла свое.

— Почему тогда поступали на инженера, а не в музучилище?

— Я пошел следом за братом. Он сказал: "Пойдем вместе, чтобы скучно не было". Я не очень хорошо учился, просто мне нравилась студенческая среда, атмосфера, музыка. Я общался с массой интересных людей. Несмотря на все запреты и гонения, у меня остались очень теплые воспоминания о прошлом. Все-таки это было хорошее для нас время, в нем была своя прелесть. Нам, бесшабашным и безголовым, сопутствовала удача.

— Сейчас давления со стороны власти нет, играй что хочешь, пой о чем хочешь...

— Тем не менее ситуация приблизительно такая же. Худсоветы остались. Просто теперь они называются форматом, который отрезает все самое интересное и показывает усредненное. Увидеть по телевизору или послушать по радио что-то стоящее можно крайне редко. Так что ситуация не очень изменилась. Она всегда была не самой подходящей для творческих людей, настоящих музыкантов. Но в любом случае талант пробьется.

— "Браво" довольно сложно охарактеризовать, но, по-моему, это больше рок-группа...

— Наверное...

— Рок-музыке часто присуща меланхолия, депрессивность. По-вашему, это часть имиджа или состояние души?

— Есть артисты, которым я верю. У них все по-настоящему. Шевчук, Земфира, Илья Лагутенко, Слава Бутусов. Из ваших, украинских, "Океан Эльзы" и "ВВ". Из поп-музыки — Леня Агутин. Они имеют отношение прежде всего к музыке. У нас есть бунтари, поэты, художники, но среди них очень мало музыкантов.

— Некоторое время назад вы сравнили российскую рок-сцену с темной ночью. Сейчас мрак понемногу рассеивается?

— Нет, приблизительно то же самое. Земфира, "Мумий Тролль"... А кто еще? Остальные каким-то образом похожи на них.

"Я ВСЕГДА ЛЮБИЛ ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАТЬ, А СЮТКИН ХОТЕЛ СПОКОЙНЫЙ АНСАМБЛЬ"

— Валерий Сюткин сказал, что вас нельзя упрекнуть в тяге к шумихе, но ваши с ним пути разошлись, поскольку музыкальное будущее видели по-разному. Как видели вы?

— Вместе мы записали три очень успешных альбома, дали массу концертов. Мне захотелось несколько изменить стилистику группы, я всегда любил экспериментировать. Мне нравится в музыке драйв, ощущение рок-н-ролла! А Валера хотел приджазованный, спокойный ансамбль... Сейчас я себя чувствую абсолютно комфортно.

— Когда начинали, вы мечтали о славе или хотели играть для себя?

— Об известности я тогда не думал. О какой славе можно было мечтать, если музыка, которую мы играли, была, как нам казалось, никому не нужна? Мы не предполагали, что в дальнейшем станем играть концерты и продавать пластинки. Занимались музыкой исключительно для себя. Поэтому, кстати, что-то получилось.

— Вас не упрекнешь в шумихе, но Жанна Агузарова... Как вы с ней уживались?

— Ой, тяжело, но при этом ужасно интересно. Жанна — мастер эпатажного жанра. И в жизни она приблизительно такая же. (Улыбается). Вместе мы дополняли друг друга. Это, наверное, самый интересный период "Браво".

— Так в чем все-таки было тяжело?



— Понимаете, женщина в группе — то же самое, что женщина на корабле. Жанну ни в чем нельзя было переубедить, между нами происходила масса конфликтов. Тем не менее мы все равно находили компромиссы. Путем обмана и подлога. (Смеется). То, как мне удавалось уживаться с Жанной, — тема моей диссертации.

— Вы мирно расстались?

— У нас были какие-то разборки... Но без скандалов. Жанна уже знала, что уйдет, и просто поставила нас перед фактом. Мы доиграли концерты, и каждый пошел своим путем.

— Сейчас не общаетесь?

— Год назад мы играли большой концерт "20 лет". Там были и Жанна, и Валера. Вообще, на нем выступало очень много артистов: Земфира, Илья Лагутенко, "Би-2"... Прекрасно отметили юбилей группы!

— Вам не кажется, что агузаровская тяга к эпатажу во многом вызвана ее чисто женскими проблемами?

— Мне трудно судить, здесь я не большой специалист. Я думаю, этот вопрос лучше задать Жанне.

— Вы, я вижу, на провокации не поддаетесь!

— Совершенно верно. Мы видели всякие виды провокаций, и у нас выработался к ним иммунитет.

Взято отсюда

Газета "Бульвар Гордона" № 10 (202)